Табличка IX
Как напроситься в гости к Гаю. Время ответов на вопросы. Наследство плохо делится. Концы оборванных нитей. Самый большой просчёт заговорщиков. А где же Снупус? Взгляд назад с другой стороны. Главк рассчитывает войти в легенду.
Как напроситься в гости к Гаю. Время ответов на вопросы. Наследство плохо делится. Концы оборванных нитей. Самый большой просчёт заговорщиков. А где же Снупус? Взгляд назад с другой стороны. Главк рассчитывает войти в легенду.
читать дальше Мы сидели на веранде у Гая, потягивая подогретое вино с пряностями и поджидая Главка и Олинфа, отмокавших в горячей ванне после тесного знакомства с Болотом колдуньи. Фортуната взяла на себя банные хлопоты, и компанию нам составлял сам хозяин. Он взирал на нас с некоторым беспокойством — в особенности на Цербера, пристроившегося у ног Ионы. Сказать по правде, было отчего: зная нрав старого сенатора, Олинф благоразумно предупредил, чтобы мы не являлись к нему всем скопом, так что пришлось на ходу разработать план вторжения. Первым делом мы вверили заботам Гая вымазанного до ушей Главка, которого добрейшая Фортуната тут же потащила отмывать и всячески ублажать; затем, под благовидным предлогом спасения от камнепада, в двери поочерёдно постучались Иона с Нидией, Клодий с Юлией и, наконец, Лидон (как сказал Олинф, благодаря мощному сложению наш гладиатор сойдёт за двоих). Цербер же незаметно прошмыгнул на веранду и там вальяжно разлёгся на полу, недвусмысленно давая понять, что с ним, как с живой легендой, поневоле придётся считаться.
Но вот наконец из глубины дома появились оба героя дня — отмытые до скрипа, раскрасневшиеся и даже в чистых туниках. (Понятия не имею, где Фортуната ухитрилась раздобыть одежду, которая налезла на Олинфа, и он, по-видимому, тоже, потому что это до сих пор остаётся загадкой). Не замечая нас, они увлечённо продолжали дискуссию, начатую явно ещё во время купания и явно не Главком.
— Твоя правда, — рассуждал афинянин, — по горло в трясине безбожников нет. Но, с другой стороны, много ли чести твоему богу, если я начну в него верить, только очутившись по горло в трясине? Не говоря уж о том, что ты меня не молитвами вытащил.
— А я тебе о чём битый час толкую? — возразил Олинф. — Разве кто-то призывал сложить ручки и смириться перед провидением?..
— Помилуйте! — воззвал я. — Учитель, может быть, ты наконец объяснишь мне, как было дело и зачем вообще понадобилась вся эта затея с собакой?
— Да-да! — присоединилась ко мне Иона. — Я просто восхищена тобой, Главк, как ты меня спасал, но мне не терпится услышать подробности.
— А я вовсе ничего не знаю, — вмешался Гай, наполнив ещё три кубка, — но мне просто интересно, с какой стати в моём доме вдруг стало яблоку негде упасть. Вы же удовлетворите любопытство одиноких стариков?
— В самом деле, похоже, рассказывать придётся по очереди, — Олинф обвёл взглядом нашу разношёрстную компанию. — Тем более, насколько я понимаю, почти каждый здесь сыграл в этом плане свою роль. Скажите уж прямо — вы все были в сговоре?
— Получается, что так, — подтвердил Главк. — Идея принадлежала мне, но я понимал, что один не справлюсь. Сначала в заговоре состояли только Нидия и Клодий, потом, когда уже пришло время переходить к делу, Нидия посвятила в наш план Лидона и Хлою, ну, а Юлия сама вызвалась помочь.
— Вообще-то я надеялась, что ваш замысел и мне пойдёт на пользу, — невозмутимо уточнила та.
— Нет уж, взялись рассказывать, так давайте по порядку, — на правах хозяйки потребовала Фортуната. — Олинф нам поведал кое-что, конечно, ещё когда у нас поселился, но ваши намёки мне ни о чём не говорят. С чего вообще всё началось?
— Я так понимаю, вопрос ко мне. — Главк отхлебнул вина. — М-м… это с лимоном, что ли? Всё, больше не отвлекаюсь. Полгода назад в Афинах дальние родственники завязали со мной тяжбу из-за наследства. Впрочем, они быстро пошли на попятный, когда в завещании обнаружилось условие — заботиться о собаке моего дяди. Вот так Цербер и попал ко мне, — он наклонился и потрепал пса по мощной шее. — А когда в Помпеях я познакомился с Ионой, мне вскоре стало ясно, что её надо спасать из храма. Точнее даже — от Арбака с его притязаниями.
— Ну, это мы уже поняли, — вставил Олинф. — Ничего не скажешь, сразу видно грека! Другой бы обошёлся просто злой собакой, но додуматься соорудить из неё исчадие тьмы…
— Да, пришлось потрудиться, — со смехом согласился Главк. — Ладно, завывать под флейту Цербер научился быстро, зато терпеть не мог, когда его обливали водой. Первое время в призрак чаще превращался я сам!
— А откуда, собственно, взялась легенда? — полюбопытствовал я. — Неужели бывают такие совпадения?
— Легенда — моя заслуга, — не без гордости сообщил Клодий. — Мы поначалу хотели превратить Цербера в Анубиса, или как там его… ну, с шакальей головой, — а потом я наткнулся в лавке древностей на этот самый свиток. Подделка, конечно, но там в самом деле была история об адской собаке. Мы её немного переиначили, втиснули храм и жрецов и подсунули Калену. Видели бы вы, как у него глаза разгорелись — он-то не сомневался, что напал на подлинную реликвию! Другое дело, что Арбак не поверил, но наш план в том и состоял, чтобы понемногу его дожимать.
— Мы даже не ожидали, что он окажется таким крепким орешком, — с ноткой уважения в голосе вставил Лидон. — Уж сколько ночей Цербер выл под стенами храма, перепугал всю округу, а этот жрец только отмахивался. Даже близкое знакомство его не переубедило — пришёл в себя и сразу начал искать виновников.
— И всё-таки, — продолжал я, — как вам удалось выманить Арбака наружу в первый раз? Я беседовал с Юлией, но теперь-то знаю, что она многое утаила. Кто же тебя приворожил — и кого, если не секрет, ты просила приворожить сама?
— А ты разве не понял, искатель истины? — Юлия подмигнула мне. — Главка, кого ж ещё? Ради такой возможности вывести из игры соперника Арбак загонял бы всех духов гробниц в хвост и в гриву! А мой отец спит и видит Главка своим зятем, так что, даже если бы я попалась, он бы только обрадовался. Но им, конечно, невдомёк, что мне нужен один лишь Клодий, — закончила она почти мечтательно.
— Словом, дорогой Антоний, — заключил Олинф, — всё происходило почти точь-в-точь как нам представлялось с самого начала. Стоя у калитки, Арбак поджидал Юлию, которая на самом деле благополучно сидела дома. Тем временем Главк забрал Цербера из пещеры, дождался, когда погаснет светильник, облил пса заранее припасённой водой и спустил с поводка. Теперь представляешь, каково было Арбаку — вместо избавления от соперника увидеть этакое пугало?
— На самом деле ему ничего не грозило, — уточнил Главк, — мы ведь не кусаемся, правда, Цербер? И очень любим медовые лепёшки… К тому же Пётр был начеку — Хлоя привлекла его к нашему плану буквально в последний момент. И подумать только, всё чуть не рухнуло, когда на площади вдруг появилась Иона!
— Я всё не так поняла, — моя сестра положила ему голову на плечо. — Нидия пыталась раскрыть мне глаза, но я и слышать ничего не хотела. Даже решила из упрямства как можно скорее принести обеты.
— Нидия была нашей разведчицей в храме, — с гордостью поведал Лидон. — Смелости в ней хватит на дюжину гладиаторов! Она ведь не только сообщила о собачьих следах, но и, можно сказать, вызвалась вести переговоры с Олинфом, чтобы мы знали все подробности расследования. Да и за Антонием — не знаю, как лучше сказать, — нет, всё-таки именно приглядывала.
— Получается, дружок, мы с тобой друг друга недооценили, — одобрительно усмехнулся Олинф. — Должен признаться, все те мелкие странности, которыми вы заморочили голову Арбаку, по первости и меня сбили с толку — я не сразу сообразил, где начать поиски.
— Значит, и происшествия в храме — дело рук Нидии? — допытывался я. — И сандалии, и послание из черепков?
— Нет, это уже Хлоя, — покачала головой цветочница. — Она-то наперечёт знает все тайные ходы и покои. А вот над посланием поработали Главк и Клодий. Даже жалко, сколько ваз пришлось разбить!
— Кстати, о вазах, — вспомнил Олинф. — Куда вы, позвольте узнать, так ловко запрятали лишние осколки, что нам с Катом не удалось напасть на их след?
— А вы разве не заметили? — искренне удивился Главк. — Нидия обложила ими клумбы в моём перистиле, как раз на все хватило. Честно говоря, я побаивался, что они бросятся Антонию в глаза.
— Теперь-то я припоминаю… — протянул я. — Значит, и стрелок в лектике — тоже ты?
— Ну не Лидон же! — ответил вместо Главка Клодий. — Он бы так дунул, что убирать потом было бы нечего! Правда, наш далекоразящий тоже перестарался — с диском…
— Не напоминай, — вздохнул тот, — как вспомню свои извинения, так прямо смех и слёзы. Ну и чепуху же я нёс!.. Удивительно, что хоть кто-то поверил.
— Что ж, если Арбак в результате ваших стараний испугался хоть вполовину так же, как я боялся его, — степенно промолвил Гай, — лучшего я и пожелать не могу. Готов подтвердить: ничто не страшит сильнее, чем непонятное. А что же вы собирались делать дальше?
— Дальше было, конечно, труднее, — кивнул Главк, почёсывая бархатное ухо Цербера. — Пришлось заново продумывать план и заодно не забывать про Антония, пусть даже, как правильно сказал Лидон, Нидия за ним присматривала… Вот тут в дело вступил Пётр. Каждую ночь мы с Лидоном поочерёдно дежурили у пещеры Цербера, а он лампой подавал нам сигнал — как дела в храме и не представится ли удачная возможность для встречи с легендой. У нас было несколько знаков, на самые разные случаи.
— Идея, конечно, неплохая, — заметил Олинф, — но этими знаками вы себя почти сразу выдали — Антоний выследил Петра ещё в первую ночь.
— Правда, долго не мог понять, в чём дело, — признался я. — Тем более Хлоя нас с Арбаком обвела вокруг пальца…
— Да уж, спасибо Хлое, — подтвердил афинянин. — Эх, что скрывать, это был наш самый большой просчёт. Вы только представьте: сидим мы у Клодия — и вдруг прибегает Нидия, сама не своя, и говорит, что Арбак собирается устроить засаду на Петра. Времени оставалось буквально в обрез, и мы не придумали ничего лучше, чем подпоить жрецов. Клодий согласился пожертвовать остатками своих запасов вина — шести амфор фалернского как раз должно было хватить… Петру мы передали сидеть тише воды ниже травы, а Хлое — подать лампой сигнал, когда Арбак с Каленом упьются. А для пущего устрашения я решил подкинуть обратно крашеную сандалию — пахнуть она ничем не пахла, но Цербер её хотя бы погрыз, — пусть не забывают, чего на самом деле опасаться надо …
— И кто бы мог предвидеть, — язвительно подхватил Клодий, — наш подвижник Пётр, ради которого я лично опустошил собственный погреб — можно сказать, по-христиански, — взял и сам всё испортил! Он, видите ли, вбил себе в голову, что если Хлоя попадётся, то ей придётся солонее, чем ему! Вот и полез на крышу с лампой, когда всё стихло и свет погасили…
— А мы с Арбаком на самом деле сидели в темноте у меня в спальне! — взволнованно вставил я.
— Моя бы воля, я бы закатил Петру пару хороших затрещин для вразумления, — пробурчал Лидон, — как делала Стратоника, когда я ещё по неопытности зарывался. Я-то в ту ночь ушам своим не поверил, когда вышел из пещеры и тут совсем рядом услышал ваши с Арбаком голоса! Хотя вам обоим давно уже полагалось храпеть в объятиях Морфея. Спасибо ещё, что Цербер сумел охладить ваше любопытство.
— Да, подумать только, — протянул я, — разгадка была от нас в нескольких шагах! Если бы мы обнаружили тропинку и сумели по ней пройти…
— И слава Афине, что не обнаружили, — серьёзно напомнил Главк. — Такого даже Арбаку не пожелаешь. А Лидона я очень даже понимаю: когда Хлоя сообщила мне, что случилось на крыше — как сказал бы поэт, «гнев, о богиня, воспой…» И наши многострадальные планы опять пришлось менять на ходу!
— А тут ещё Олинф исчез из города, — прибавила Нидия, — словом, мы совсем запутались.
— Так что я решил разрубить гордиев узел, — продолжал Главк. — Увлечь Антония на новый след, чтобы он подольше не появлялся в храме, и запугать Арбака уже наверняка. На этот раз Пётр со своей задачей справился блестяще. Ну, а Юлия… мы её, конечно, оповестили, но успех в конечном счёте зависел от неё самой.
— Мне даже неловко было смотреть в такие чистые глаза, — призналась Юлия.
— А почему вы с Ионой не уехали сразу после вчерашнего нападения? — поинтересовался я. — Только из-за того, что по ошибке пострадал Кален?
— И поэтому тоже, — подтвердила Иона. — Но главное — я не хотела исчезать, не попрощавшись с тобой и не предупредив тебя насчёт Арбака. По правде говоря, то, что я узнала от Главка, у меня в голове не укладывалось. Зачем я оттягивала этот разговор! Ведь вышло только хуже: Арбак, должно быть, подслушал мои молитвы — подкрался сзади, зажал мне рот и потащил в подвал, в какую-то тёмную келью без окон. Я целый день звала и стучала в дверь, но всё без толку. Просто чудо, что вы меня нашли.
— За такое, между нами, одной шишки на макушке мало, — мстительно добавил Главк. — А я-то с ним вино пил!..
— Ну кто бы говорил, — снисходительно проворчал Олинф. — Ты ведь тоже собирался не на кифаре при луне бренчать…
— Что верно, то верно. Когда ты в первый раз сказал, что не сладишь с этим делом, я подумал, что другой такой удачной возможности больше не представится. Той же ночью Клодий отвёз Юлию на мой корабль, стоявший на якоре в бухте — той самой, где я нашёл стромбуса, помните? — а чтобы запутать следы, оставил в её комнате мою накладную бороду. Сам же я на другой день отправился в храм с приглашением. В болезнь Ионы я, конечно, не поверил, но и не подозревал, что её держат взаперти… и что ты, Олинф, вовсе не собираешься сходить со сцены. Так что, получается, мы все друг друга изрядно поморочили.
— Да, но если вы не знали о нашей засаде, — перебил я, — как же вышло, что к нам присоединился Лидон?
— Благодарите Нидию, — отозвался гладиатор, — это она подслушала последний разговор с Арбаком в храме и поняла, что мы рано обрадовались. Впрочем, отец ещё раньше заговаривал со мной — мол, Олинфу может понадобиться моя помощь в каком-то опасном деле, — поэтому я без большого труда сложил два и два.
— Да, всё висело на волоске, — скромно кивнула Нидия. — Клодий и Главк уже ушли к вулкану, я едва успела предупредить Лидона и купить в харчевне лепёшек. Мы даже придумали предлог, чтобы не вызвать у вас подозрений…
— В самом деле! — запоздало спохватился я. — Куда подевался Снупус? Не мог же Цербер его слопать!
Услышав своё имя, пёс поднял на меня глаза и негромко, укоризненно заворчал.
— Ну что ты! — воскликнула Нидия. — Я спрятала его в доме Главка. Да и потом, Цербер никогда не трогает других собак. А со Снупусом они даже подружились.
— Весьма лестная рекомендация для ужаса храма Изиды, — заметил Гай. — Хотя мне всё же гораздо спокойнее в обществе легенд, увековеченных в мраморе.
— Ну, а дальше вы всё знаете, — закончил Главк. — Я убедился, что Цербер в безопасности, а Арбак, наоборот, опасности не представляет, и поскорее ускользнул, думая вернуться попозже и разыскать Иону. Лидон догнал меня возле болота, и мы уже собрались назад в храм, как вдруг услышали погоню. Но на этот случай у нас был предусмотрен план — я исчезну, а все остальные тогда окажутся вне подозрений. Вот мы и разыграли наш маленький поединок. Правда, закончился он не совсем так, как мы рассчитывали… брр, — он передёрнул плечами. — Такое не скоро забудешь.
— Вот это и называется провидением, — значительно провозгласил мой наставник, отставляя пустой кубок. — Всё будет так, как должно быть, даже если будет наоборот.
— Кстати, насчёт «наоборот», — объявил Клодий. — Теперь твоя очередь, Олинф — давай рассказывай, как ты умудрился нас раскусить.
— А не многого ли ты хочешь, благородный Клодий? — притворно нахмурился Олинф. — Собаку вашу останавливать — я, заговорщиков из болота спасать — тоже я, просвещать, как до них добрался — опять же я… Да и потом, откровенно говоря, не так уж я и потрудился, чтобы распутать эту загадку. Слишком всё пошло непредсказуемо. Сначала Пётр со своей лампой утянул внимание на себя, да и любовь Арбака мешала увидеть дело в истинном свете…
— Но даже они тебя не запутали, учитель! — присоединился к просьбам и я. — Расскажи, как же ты добрался до разгадки?
— Ох, будь по-вашему, искусители, — сдался Олинф. — Но, повторяю, моя роль оказалась довольно скромной. Я с самого начала не сомневался, что причину следует искать вовсе не в каких-то там египетских суевериях, а в человеческой хитрости. Следы, которые нашла Нидия, сами по себе ничего не доказывали. Но вот когда вслед за новой сандалией пропала старая — тут, как я уже говорил Антонию, мне окончательно стало ясно, что в деле замешана живая собака и, раз её натаскивают на Арбака, то всё может кончиться прескверным образом. А после той шутки с носильщиком я понял, что мне бросили вызов. Так что оставалось одно — ответить хитростью на хитрость.
— Поэтому ты и поручил охранять Арбака мне, — кивнул я.
— Вот именно. Между прочим, уже первое письмо дало мне в руки путеводную ниточку. Благодаря ему я довольно быстро заподозрил Главка. Во-первых, он чересчур настойчиво набивался к Антонию в друзья, во-вторых, всячески пытался отвадить его от места, которое, даром что приезжий, подозрительно хорошо знал и откуда как раз слышался вой. Спрятать пса от любопытных глаз нетрудно, но попробуй-ка заставить его молчать! А в-третьих, не было сомнений, что Главк неравнодушен к Ионе: поначалу я, как и она сама, не сомневался, что им движут любовь и ревность.
— И ты отчасти прав, — согласился афинянин. — Но вот насчёт «набиваться в друзья» — я бы попросил! Разве я виноват, что легко схожусь с людьми?
— Ну да, и в том, что столько народу втянул в свою затею — тоже, — хохотнул Олинф. — Итак, я начал следить за Главком и вскоре убедился, что нахожусь на верном пути. Пса мне, правда, встретить не довелось, зато я своими глазами видел, как наш знаток окрестностей благополучно пробирался через болото в пещеру, и догадался, где он прячет мнимое чудовище. Ради этого мне как раз пришлось перебраться сюда из города. Благодаря Кату все нити были у меня по-прежнему в руках. А попутно я присматривался к друзьям Главка, которые внушали мне всё меньше доверия. «Силы небесные, — думал я, — не могли же они все сговориться между собой!»
— Как видишь, очень даже могли, — не удержалась Юлия.
— К тому времени как Антоний разыскал меня, я уже знал наверняка, что за происшествиями в храме стоит именно Главк и что у него есть сообщники. Но в картине по-прежнему не хватало нескольких важных деталей. Многое, конечно, прояснило нападение на Калена. Именно тогда я разгадал тайну свечения собаки, а ещё выяснил, что легенда о чудовище храма Изиды — поддельная. Ну, а дальше всё само покатилось, точно камень с горы. Главк, едва убедившись, что я вышел из игры, подготовил третью встречу с чудовищем, а Арбак решил воспользоваться случаем и увезти Иону. Тут уж всё зависело от одного — кто кого опередит…
— Вот ты говоришь — «нападение», «сообщники», — задумчиво произнесла Фортуната. — Что же вы дали этому нападению совершиться и только потом вмешались?
— Между прочим, почтенная матрона, — ответил Олинф, склонив голову к плечу и весьма похоже изображая невинно-отсутствующий тон Главка, — я никогда не обещал Арбаку защиту от чудовища. Он просил меня узнать, кто мог науськать собаку — я так и сделал. А чтоб грудью его заслонять — мы не договаривались… — он развёл руками. — В конце концов, если знакомство с проклятием храма немного собьёт с Арбака спесь, вряд ли это ему повредит. Глядишь, и к другим богам подобрее станет. Да и чужих невест в подвале запирать не годится…
— А в самом деле, что будет с Арбаком? — опасливо уточнил Гай. — Чудовище чудовищем, но, боюсь, даже такого основательного вразумления ему надолго не хватит.
— Вот уж о чём можешь не волноваться, — почти безмятежно изрёк Олинф. — О нём найдётся кому позаботиться. И, сдаётся мне, он ещё пожалеет, что его вверили не Церберу. Или уже пожалел — если, конечно, Пётр успел дотащить его до таверны…
Гай и Фортуната вопросительно уставились на него, Клодий состроил недоумевающую гримасу, а Лидон вдруг хлопнул себя по колену и от души расхохотался.
Уже светало, когда мы, простившись с хозяевами, тронулись в обратный путь по тропинке между кипарисами. Внизу под нами в молочной дымке лежали сады и крыши пробуждающихся Помпей, а ещё дальше расстилалось неподвижное, погасшее до новой ночи серебристо-голубое море.
— Куда вы теперь собираетесь? — спросил я, шагая рядом с сестрой.
— В Афины, конечно, — переглянувшись с Ионой, ответил Главк. — А на будущее лето, может, и вернёмся. Мало ли что может случиться за год! Всё-таки я люблю Помпеи. Тут непочатый край приключений, просто непочатый!
— А мы, скорее всего, в Рим, — решил Клодий. — Где ещё поэту искать славы?
— В крайнем случае всегда остаётся игра в кости, — подначила его Юлия.
— Но, надеюсь, на корабле найдётся ещё пара мест? — поинтересовался Олинф. — И вы не поднимаете паруса прямо сейчас? У нас остались кое-какие дела в городе…
— Разумеется, — подтвердила Нидия. — Надо же забрать Петра и Хлою. А мы с Лидоном присоединимся к вам попозже.
Ветер с моря, разогнавший облака над горизонтом, после горячего вина казался не по-летнему прохладным. Иона, зябко поёжившись, запахнулась в покрывало, и Главк заботливо набросил ей на плечи плащ, который одолжил ему Гай. Но вдруг остановился посреди дороги и, словно вспомнив о чём-то, негромко присвистнул.
— Нет уж, милая, придётся нам повременить с возвращением, а то меня, как тут водится, закидают чёрными бобами по самую макушку*. Мой собственный плащ… я же снял его у болота, когда боролся с Лидоном, и совсем про него забыл! Готов поставить лучшую из моих раковин, что скоро в Помпеях сложат новую легенду о несчастном Главке, которого своими лапами утопило в трясине чудовище храма Изиды!
— Это что, — пробасил Олинф. — Погоди ещё, скоро добрый десяток очевидцев будет спорить, сколько раз ты успел крикнуть «спасите» и сколько — «о Изида»!
* Чёрными бобами, по древнеримскому поверью, отваживали лемуров — злонамеренные души умерших. Кстати, по одной из версий, в лемуров превращались люди, умершие молодыми.
Эпилог
Переполох в Помпеях. Домашние средства Стратоники. Последняя тайна под ковром. А что остаётся Олинфу?
Переполох в Помпеях. Домашние средства Стратоники. Последняя тайна под ковром. А что остаётся Олинфу?
читать дальше Предсказание Главка сбылось даже быстрее, чем он рассчитывал: не прошло и трёх часов, а в округе уже поднялась такая суматоха, будто там одновременно случились землетрясение, гладиаторские игры и грабёж средь бела дня. Удивляться тут было нечему: мало того, что ночью жители окрестных домов слышали крики и рёв чудовища, так ещё наутро в храме не обнаружилось ни единого жреца! Пока мы с Олинфом шли через площадь, не меньше дюжины досужих рассказчиков взялись просветить нас по поводу ужасных ночных событий, причём безбожно противореча друг другу. По их словам выходило, что Арбак сумел-таки остановить страшное проклятие, заплатив за это собственной жизнью — не то вознёсся живым на небо, не то провалился в недра Тартара, не то вовсе закончил свои дни в кровожадной пасти адского пса. Участь Ионы вызывала меньше споров — большинство зевак сошлись на том, что боги спасли мою несчастную сестру от сил зла, поместив её в число созвездий. Что же до Главка, то, как нас уверяли с редкостным единодушием, он случайно пал жертвой чудовища, утащившего его (а заодно, похоже, и Калена) за собой в Болото колдуньи, где оно само обречено теперь томиться до конца времён.
Разговоров хватало и на форуме — с той лишь разницей, что они были более приближены к действительности. Как мы и подозревали, рано утром случайные прохожие обнаружили на краю болота плащ Главка, который уверенно опознал Диомед по застёжке греческой работы. Словом, никто в Помпеях уже не сомневался, что несчастный афинянин навеки погребён в самом сердце трясины, засосавшей его в свою бездонную глубину.
— Знаешь, Антоний, — заметил Олинф, когда мы остановились передохнуть в каком-то переулке, — меня уже досада берёт. Вот так понимаешь, что именно благодаря тебе эти слухи так и не стали правдой, а никому вокруг и дела нет… Кстати, как по-твоему — не пора ли навестить Арбака, пока он и вправду куда-нибудь не вознёсся?
За стойкой таверны сегодня хозяйничал взмыленный Бурбон, разливая по кубкам неразбавленное вино и сопровождая каждую порцию забористым проклятьем. Завидев нас в дверях, он уставился на меня с некоторым беспокойством.
— Только не говорите, что этот парнишка тоже болен! — проворчал он, утирая пот со лба. — Хватит с нас и двоих жрецов Изиды! Что там у вас, в самом деле злые духи завелись?
— Нет, что ты, — поспешно заверил я, — мы только пришли проведать Арбака.
— Ну-ну, — хмыкнул Бурбон и метнулся к дверям кухни — оттуда уже тянуло гарью.
Мы прошли через зал, и Олинф приподнял занавеску, скрывавшую дверь в заднюю комнату. Там на низком деревянном ложе полулежал Арбак, обречённо уставившись в потолок. Шишка на его лбу благодаря целительному действию золотой Изиды слегка уменьшилась, зато успела приобрести устрашающий лиловый оттенок. У изголовья на складном стуле расположилась Стратоника с дымящейся миской на коленях. Зачерпнув из неё ложкой нечто вязкое и сероватое, она наклонилась к Арбаку с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
— Ну вот, а когда мы уехали на состязания, Марк остался в Помпеях… очень вкусная каша! — почти угрожающе пропела она, не переставая улыбаться. Арбак тихо застонал и попытался отвернуться к стенке, но ложка настойчиво ткнулась ему в рот. — Мы очень любим овсянку! И прислал нам дли-иное письмо, аж на пяти табличках, что купили они гладиатора, оказался он из Египта, и вот этот египтянин заболел, а потом начал есть овсянку и снова стал большим, сильным и здоровым. И продали его в Колизей за тысячу сестерциев!
Арбак, явно не ожидавший такой развязки, невольно приоткрыл рот. Стратоника не замедлила воспользоваться случаем и решительно впихнула в него очередную ложку целебного варева.
— Мы тоже будем есть овсянку, — свирепо проворковала она, — и скоро будем сильными и здоровыми… В Колизей нас, конечно, не возьмут, но для чего-нибудь да сгодимся!
— Пойдём, Антоний, — шепнул мне Олинф, с трудом сдерживаясь, чтобы не фыркнуть от смеха. — Кажется, мы все отомщены. И, обрати внимание, никаких чудовищ!..
В опустевшем доме Главка нас поджидали Нидия и Пётр: они зашли последний раз проверить, не забыли ли чего-нибудь ценного или уличающего. Правое ухо нашего единоверца заметно покраснело и распухло, но, по-видимому, этим наставлением Лидон и ограничился.
— А ты не боишься? — спросил я, помогая Петру перевязать бечёвкой свёрнутый в трубу ковёр из атриума. — Что, если Диомед начнёт тебя искать?
— Зачем же искать? — хихикнула Нидия. — Главк ещё вчера успел его выкупить. Диомеду стоило только узнать, что Петра в чём-то подозревают, и он даже торговаться не стал!
— Погляди-ка, — окликнул меня Олинф. — Оказывается, не все тайны открылись нам вчера!
Когда мы скатали ковёр, под ним обнаружилась красочная мозаика. В очертании едва намеченных стен лежала, вытянув длинные лапы, огромная чёрная собака. Острые уши, хвост кольцом, красный язык, нетерпеливо вываленный из пасти между рядами ровных зубов — всё узнавалось безошибочно и с первого взгляда. С пола атриума умными жёлтыми глазами на меня смотрел Цербер.
— Силы небесные! — выдохнул я.
— Вот так начнёшь изучать мозаики и поверишь, что в этом мире всё не случайно! — подтвердил мой наставник. — Неудивительно, что Главк прятал такую красоту под ковром. Ведь она, должно быть, и подсказала ему этот план. Да, не зря тут написано — «Берегись собаки». Не окажись меня рядом в ту ночь, предупреждение сбылось бы в обе стороны.
После полудня задул попутный ветер, и Главк приказал поднимать паруса.
— Мы будем ждать вас в Неаполисе, — напоследок пообещал он Лидону. — Выкупи отца — и приезжайте скорее вместе с Нидией. И уж тогда-то можешь на мне все захваты подряд опробовать!
Стоя у кормы, я со смешанным чувством грусти и волнения смотрел, как всё дальше уплывают, растворяясь в солнечном мареве, вершина Везувия, кипарисы и очертания города, который так долго был нашим домом. Вот последний раз мелькнула красная крыша виллы Гая, растаяли пёстрые паруса кораблей у набережной и статуя Нептуна. А где-то далеко, в переплетении помпейских улиц, остался храм Изиды — с ним и с его легендой я прощался уже навсегда.
Я отвернулся — солнечные лучи, играя на волнах, слепили глаза — и встретился взглядом с Олинфом.
— Как странно распределился выигрыш! — задумчиво проговорил я. — Помпеи освободились от призрака. Главк получил прекрасную жену. И Лидон получил прекрасную жену. А Клодий получил жену… и ковёр в придачу. А что же останется тебе, учитель?
— Мне? — переспросил Олинф, погладив мозолистой рукой нагретые доски борта. — А мне всегда хватает новых загадок. Кстати, если бы я даже не знал, то всё равно бы догадался, что наш корабль прибыл из Афин. А ты сможешь?..